Владимир Иванович — ровесник Великой Отечественной войны. Он помнит послевоенную разруху, жизнь в землянках, голод и холод, тяжелые годы, когда трудился и восстанавливал как Наровлянщину, так и Великую Родину — СССР.

Сегодня он живет в Гажине. Три года назад мужчина полностью потерял зрение, но сохранил доброту, чувство юмора и ясность ума.

— В 1943 году в Демидов приехали каратели и поинтересовались у старосты деревни Станислава Зборовского, все ли жители на месте. Половина людей в тот день работали на реке Словечно. Фашисты приказали завтра собрать всех. Но староста предупредил земляков, чтобы те разбегались кто куда, иначе их сожгут в церкви. Так, благодаря этому человеку, спаслись жители Демидова, но деревня сильно пострадала от пожара.

Мой отец в то время воевал на фронте, у матери на руках были я и моя сестра Люба, — вспоминает мой собеседник. — Мы и жители Демидова долгое время жили в землянках. Во время посевной женщины на себе тащили плуг, а осенью убирали хлеб серпами. Каждый колосок в поле был на вес золота, поэтому дети помогали собирать их.

Отец Владимира Высоцкого вернулся с войны, постепенно построил дом, в семье родились еще брат Александр и сестра Нина, но здоровье было подорвано, и глава семьи рано ушел из жизни.

Помнит Владимир Иванович свой первый заработок:

— Я был подростком, заготовитель Степан Кошицкий попросил помочь пригнать из  Демидова в Наровлю 12 коров. Когда в райцентре животных взвешивали, с каждой из них на весы становился Степан Константинович. В итоге получилась приличная сумма денег, которую он сложил в пастушью сумку. Радостные мы пошли в столовую, которая находилась в том месте, где сейчас аптека. Мужчина заказывал себе спиртное, меня угощал лимонадом. Затем спохватился: «У нас неприятность: нет сумки, где грошей жменька». Пропажу я нашел. В благодарность он выплатил моим родителям 250 рублей.

Прочитав в газете объявление, юноша поехал в Луганскую область, где окончил горно-промышленное училище, а затем пять лет работал в шахте. Труд тяжелый, но и зарплата достойная. Деньги были, как портянки, длинные, с портретами Ленина и Сталина. Пакетов не было, получали их в кассе и запихивали за пазуху. В комнате хранили в тумбочке. Их никто не воровал, если друзья брали, то отдавали.

На службе в армии запомнилось Владимиру Высоцкому, как он с собакой по кличке Цыган охранял в Ижевске и Перми заключенных. В минус 30 градусов с солдатами ползал по мерзлой земле, вставал на ноги, пел куплет «Катюши» и возвращался ползком обратно.

После службы уехал к сестрам в Калининград, работал в порту, а затем, чтобы заработать денег,  отправился на Крайний Север.

Когда навещал мать, та заболела, попала в больницу. Пришлось помочь по хозяйству, да так и остался на малой родине. Жену нашел в Гажине, родился сын Иван.

— Не покупай корову в Добрине, она брагу пьет, не бери жену в Гажине, у нее три чертовых ребра, — шутит Владимир Иванович. — Раньше, если в семье рождалось меньше пяти детей, не признавали, что ты хозяин. Семьи были многодетные, поэтому в любом городе СССР найдешь гажинца.

Владимир Высоцкий до выхода на заслуженный отдых трудился на разных должностях в КСУП «Братство». Когда работал сторожем, всю ночь читал. Сейчас, чтобы находиться в курсе всех событий, постоянно слушает радиоприемник и телевизор. Он не безразличен к тому, что происходит в районе, стране и мире. Искренне переживает, что, потеряв зрение, имея силы и желание, не приносит пользу семье и Беларуси.

Ольга ПАРТЫКО, фото автора