Беларусь в годы Великой Отечественной войны потеряла каждого третьего жителя. Но они умирали не только от рук гитлеровцев, но и полицаев — своих односельчан, соседей — идейных, не смирившихся со «сталинским режимом», или простых прихлебателей. К сожалению, и в нашем районе были пособники фашизма.
Великая Отечественная война еще не закончилась, а на освобожденных от немцев территориях начались процессы над полицаями и другими пособниками оккупационных властей. Долгие годы документы по этим уголовным делам были засекречены. Но время идет, и тайное становится явным. В ходе расследования Генпрокуратурой уголовного дела по факту геноцида белорусского народа изучается множество архивных документов. Недавно в прокуратуру района поступило несколько копий рассекреченных уголовных дел КГБ, которые касаются злодеяний и различного рода пособничества мирного населения, так называемых полицаев, немецко-фашистским захватчикам.
— Гражданин Кожедуб, житель Кныровки (Калиничи, — прим. автора), остался на временно оккупированной территории Наровлянщины, — делится информацией прокурор района Павел Ярмош. — Вместе со старостой Третьяком он насильственно отбирал у односельчан и передавал немецкой армии скот, продукты, деньги, а также способствовал вывозу жителей района на принудительные работы в Германию.
Обвиняемый Кожедуб на вопрос об обстоятельствах передачи красноармейцев немцам, рассказал, что в 1942 году они со старостой прибыли в Кныровку, переночевали, уточнили сведения по поводу находящихся в деревне красноармейцев и передали информацию немцам. Эти люди не знали жалости, им было чуждо чувство преданности. Наряду с фашистами они забирали и избивали советских солдат, а после вывозили их в неизвестном направлении.
Пособники фашистов не думали, каким мукам подвергают соотечественников. Еще недавно они сеяли вместе хлеб, за одним столом справляли праздники, а сегодня отправляли односельчан на верную смерть.
Житель Гридней Степанченко в августе 1941-го дизертировал из рядов советской армии, вернулся домой и перешел в подчинение к нацистам в качестве десятидворского, а после смерти старосты деревни занял его место. В период 1941-1943 годов организовал вывоз на принудительные работы не менее 12 человек.
В Ленпоселке в сентябре 1941 года гражданин Лис добровольно поступил на службу к немцам, был старостой. В 1942-м его завербовали в качестве агента немецкой разведки. Он доносил в карательные органы о прибывших в поселок партизанах. С его руки на каторжные работы в Германию отправили девять человек.
Он настолько хотел выслужиться перед оккупантами, что летом-осенью 1942 года изымал у односельчан скот, избивал их за несдачу хлеба немцам. За время службы староста изъял у населения для нужд Третьего рейха 230 пудов хлеба, 3 000 рублей, теплую одежду, скот.
Сожженные дома и пустые закрома обрекали женщин, детей, стариков на верную смерть.
— Женщины у каждого ассоциируются с добротой, теплом. С самого рождения в них заложена гуманность. Но в годы оккупации некоторые из них напрочь теряли свои женские качества. К примеру, одна жительница района зимой 1942 года задержала скрывавшегося военнопленного и сдала его жандармам. Она изымала лошадей у односельчан, а тех, кто отказывался выполнять ее требования, а также поддерживал связь с партизанами, избивала — рассказывает Павел Викторович.
Но и после освобождения Наровлянщины от немецко-фашистских захватчиков находились те, кто не отступил от своих подлых принципов. Так, гражданка Новаковская, жительница Демидова, после временной оккупации территории сельсовета вела пропагандистскую деятельность, восхваляла националистический режим и подвергала критике политику СССР и деятельность партизан.
Страшно представить, сколько злодеяний было совершено в угоду немецким оккупантам, для подтверждения лояльности их режиму. К предательству, к изменникам Родины, выступившим на стороне гитлеровской Германии, отношение советских людей было однозначным — ненависть и презрение. Каждый из наровлянских отступников понес наказание — от 10 до 20 лет исправительных трудовых лагерей. Но, как любят иногда говорить, порой советская власть была излишне гуманной.
Алеся ЛИТВИН, фото из интернета
