С 1941 по 1945 год более 5 млн детей стали узниками концлагерей, гетто и других мест принудительного содержания. Ни в чем неповинные, они терпели непосильный труд и болезни, холод и голод. Продолжаем цикл публикаций в рамках расследования уголовного дела по факту геноцида населения Беларуси во время Великой Отечественной войны и послевоенный период.

Наровлянском районе проживают люди, чье детство было омрачено войной. Но несмотря на все лишения, они смогли выстоять и прожить достойную жизнь. Их биографии — это настоящие уроки мужества для молодого поколения.

О нелегкой судьбе сестры и брата Марии Пашкевич и Ивана Шпаковского в годы военного лихолетья рассказал прокурор района Павел Ярмош:

— При расследовании уголовного дела я всегда стараюсь лично беседовать с очевидцами тех страшных событий. И очень часто ужасаюсь той жестокости, на которую были способны нацисты в отношении наших людей. Они не смотрели, мужчина это или женщина, взрослый или младенец — использовали каждого для нужд Третьего рейха. Так было и с семьей Ивана Шпаковского и Марии Пашкевич. В то время они жили в Пинском районе. Вместе с другими братьями и сестрами, родителями и бабушкой в 1941-1942 году их эшелонами переправили в восточную Германию для принудительного труда.

Ивану Федоровичу шел шестой год, его сестре не было и года. Невозможно представить, какие работы могут выполнять дети в таком возрасте. Их, разделив, отдали в разные немецкие семьи. Иван Шпаковский вспоминает, что ему еще относительно повезло. Хозяева, к которым он попал, были не озлобленные. Да, заставляли работать, но кормили. Пусть остатками с господского стола, но какая-никакая еда. Но, повторюсь, повезло лишь относительно. Условий для жизни не было: спали в хозпостройке, теплую одежду не давали, а если заболеешь, на помощь тебе не придут.

Его сестре Марии повезло еще меньше. Семья, в которой находилась девочка, издевалась над остарбайтерами, как могла. И хоть Мария Федоровна попала в Германию в младенчестве, до освобождения было еще далеко. Подрастая она превращалась в рабочую силу. Хозяева часто применяли физическое насилие, заставляли трудиться в поле, по дому на износ. А на работы водили под ружейными дулами. Во всем этом непроглядном мраке они выживали лишь благодаря возможности встреч друг с другом и вере в Победу.

Заветный глоток свободы смогли вдохнуть лишь в 1945 году. С помощью солдат Красной и союзнических армий семья добралась домой. Судьба распорядилась так, что брат и сестра приехали в Наровлю, где живут и сегодня.

— Еще большие испытания выпали на детство Владимира Масолбасова, — освещает подробности еще одного эпизода уголовного расследования Павел Викторович. — Его семья в то время проживала в Рогачевском районе. С началом войны отец ушел на фронт, а мать осталась с четырьмя детьми на руках, старшей дочери Марии было шесть лет, младшему Володе — лишь четыре месяца. Ввиду малолетнего возраста Владимир Евстафьевич уже точно и не помнит, когда он попал в концентрационный лагерь «Озаричи», но ориентировочно это было в 1942-1943 году.

В лагерь их везли на грузовых автомобилях. По прибытии на место избивали, доставалось даже детям за то, что они просили есть. Узников разместили в бараках, из еды лишь хлеб и свекольная ботва. Люди умирали от голода, отсутствия воды и побоев. Их не хоронили, а вывозили за территорию лагеря и сжигали в специально оборудованной печи. Владимир Масолбасов видел большую трубу, из которой почти ежедневно шел черный дым.

— В лагере за узниками следили полицаи из числа жителей соседних деревень, — продолжает рассказ прокурор. — Там был свой режим дня: подъем в шесть утра, тех, кто был в состоянии, выводили на работы. Возвращались они после пяти вечера. Дети, старики и изможденные находились все время в лагере. Больных не лечили, а малолетние подвергались забору крови.

Освободили «Озаричи» летом 1944 года. Когда немцы отступали, они расстреливали пленников, заминировали все подходы к лагерю. Владимиру и его родным удалось выжить.

Пережитые испытания наших героев не сломили. Они остались живы, родили детей, дождались внуков и правнуков. Тяжести их закалили, несмотря на свой преклонный возраст, они бодры духом и могут сегодня рассказать правду. Правду, которая не позволяет исказить историю, которая обязывает нас помнить и не допускать повторения чужих ошибок.

Алеся ЛИТВИН