Служба в армии — не только долг перед Родиной, но и запоминающиеся годы юности. Мы спросили у наровлян, какие воспоминания у них остались об армейской жизни.

Александр Шабуневич:

— В 1986 году, после первого курса Мозырского пединститута, меня призвали в учебку связи. Наш взвод пригласили на съемку клипа на песню «Майский вальс», которую исполнял Ярослав Евдокимов. В массовку собрали солдат и девушек. Съемки проходили в Минске, в парке Челюскинцев. По сюжету мы ждали приход поезда из Берлина, который встречали люди. Затем, после встречи военных, все танцевали. Было сделано множество дублей. Весь процесс длился с восьми вечера до двух часов ночи. После чего у нас был отменен ранний подъем. В клипе мельком можно увидеть и меня, молодого солдата.

Служил я на узле связи в поселке Раков, недалеко от столицы. Писал заявление, в котором просился на службу в Афганистан. Но мне отказали, сказали: «Забудь!» А все потому, что я давал подписку о невыезде, обеспечивал связью западные группировки на территории Польши и Германии, работал на сложной и современной аппаратуре. Если она выходила из строя, сама находила ошибку, чтобы заменить неисправный блок. Из-за секретности службы так я в горячую точку и не попал, зато на службе научился печатать, что пригодилось при работе на компьютере.

Василий Белько:

— Моя служба в армии проходила не «ах!», а «ой-ей-ей!» (смеется). 17 ноября 1985 года я был призван на сборный пункт Краснознаменного Закавказского военного округа, который находился недалеко от столицы Баку Азербайджанской ССР. Оттуда нас перевели на территорию Грузии, к турецкой границе. После принятия присяги мы служили в укрепрайоне № 6 в приграничной зоне. Служба длилась два года, месяц и неделя. Почему сверх нормы? В звании старшины до увольнения в запас я месяц помогал новичкам осваивать азы военного дела. И только после их присяги меня демобилизовали.

Служба была суровая, увольнений не было. Кругом сопки, горы, заметало снегом казармы и сооружения. Однажды пришлось через окно передавать лопаты, чтобы очистить территорию от снега. За два года я получил одну посылку, а вот письма приходили регулярно. Еду готовили сами. Чаще всего за повара был узбек. Среди нас служили солдаты разных национальностей. Когда из-за огромных сугробов нам не доставили продукты, мы собрали деньги и отправили на лыжах армянина в магазин. Он долго не возвращался. Послали грузина. Мы, проголодавшиеся с нетерпением высматривали их в бинокли. Наконец, были доставлены два вещмешка продуктов и в придачу мешок горячего хлеба, который солдату в пекарне дал знакомый. И так не единожды наше командование преодолевало перевалы, чтобы пополнить продовольственные запасы. Когда мне после армии предложили сверхсрочную службу на Камчатке, я ответил, что подумаю, хотя для себя уже тогда точно решил, что больше никогда так далеко от малой родины не уеду.

Юрий Гарусов:

— Возможно, так сложились обстоятельства, но именно мне выпал счастливый билет. 10 ноября 1990 года первым призывом меня направили в Североморск, в войска морской пехоты. Когда шел в армию, меня друзья выносили на руках из РДК. Этот эпизод повторился и на службе. Там меня занесли в автобус и посадили на сиденье. В штабе Северного флота по распределению и медицинским нормам, так как я с 15 лет занимался спортом, был определен в 61-ю отдельную Киркенесскую бригаду морской пехоты, в которой прослужил два года. За это время побывал в Чечне, Таджикистане, Прибалтике, Приднестровье. Принимал участие в совместной проверке боевой готовности с американцами, французами, норвежцами в учении «Океан-92». Это было почетно, но трудно. Матросы разных национальностей и вероисповеданий всегда находили общий язык. Сказать «боюсь», было зазорно, так как «не хочу служить в армии». Раньше такая мысль даже не рассматривалась. Было страшно, но я не признавался себе в этом. Прыжок с парашютом, как рождение заново. Я не понимал, что происходит, раскрытие купола — и летишь, как птица. Выход в нейтральные воды, качка, мороз в 48 градусов — все это происходило впервые. Служба в элитных войсках не позволяла мне сказать, что я что-то не могу.

Мое первое впечатление — на ж/д станции нам сказали, что наша бригада находится совсем рядом, за сопкой. Как оказалось, это восемь километров. Со временем это для нас не было расстоянием, а всего лишь утренней пробежкой. Полгода я находился в учебке в Литве, затем — на станции Печенга Мурманской области. Стрельбам уделялось много средств и времени. Мы постоянно занимались спортом. Письма получали раз в месяц. На самолете в Минск прилетал в отпуск. Служба пролетела незаметно. Была возможность остаться, но не сложилось, о чем и сейчас сожалею. Я связал свою судьбу не с морем, а с рекой, стал водолазом, затем мотористом.

Считаю, что каждый мужчина обязан отслужить в армии. Надеюсь, что мой сын пойдет по моим стопам.

Ольга ПАРТЫКО, фото Виктора ПАВЛОВА