Случайная находка. Их в моей краеведческой деятельности было немало. Но как они иногда важны, чтобы понять суть того, что происходило в том или ином месте. Они часто служат ключом, дают толчок, чтобы соединить разрозненные знания и вырисовать картину того или иного события. Так было и на этот раз.

Проезжая по дороге из Конотопа в Гридни, я зашел на место, где когда-то стоял панский дом в урочище Поспех. Место это — пустырь, заросший акацией, кленами и кустарниками на краю поля, вдоль которого шла дорога на Гридни. С другой стороны этого пустыря за небольшой равниной, где когда-то был панский сад, в низине протекает река Мытва. Судя по всему, панский дом когда-то находился на небольшой возвышенности, рядом с охотничьей вышкой, что недавно поставил здесь охотник. Остатки зданий имения, планируя поле, колхозники отодвинули на несколько десятков метров левее этого места. Там кучи строительного мусора, за более чем сотню лет, заросли акацией и канадским кленом.

Исследуя то, что осталось от территории панского имения, среди битого кирпича мое внимание привлек какой-то треугольный, с загнутым краем небольшой кусок железа. Я его поднял и положил в карман, а потом возле машины увидел, что на нем есть клеймо. Это меня заинтересовало, к тому же этот кусок металла был похож на фрагмент сковородки. Значит, в шутку подумал я, появилась возможность узнать: на чем пан сало жарил. Я решил его исследовать.

Несмотря на то, что клеймо было несколько затерто, удалось установить, что фрагмент сковородки относится к первой половине XIX века. Владельцем предприятия, которое ее изготовило, был род Мальцовых. Рядом с товарным знаком было еще одно клеймо: «ЛЗ». Поскольку у Мальцовых было множество различных предприятий на территории современной Брянской и других соседних областей, была даже своя 200-километровая железная дорога, эти буквы уточняли, что сделана была сковородка на Людиновском заводе в городе Людиново, теперь уже Колужской области. Несомненно, этот фрагмент сковородки когда-то принадлежал помещику Брозину.

Видно, что обзаведясь хозяйством, ее и приобрел для своего имения Николай Львович Брозин в начале XIX века. К сожалению, полностью родословную этого рода исследовать пока не удалось. Могу предположить, что род Брозиных обосновался в наших краях в первой половине XIX века. Скорее всего, эти земли к нему перешли от наследников предыдущего владельца имения Конотоп Джона Роджерсона, который умер в 1823 году. Если так, то получается, что здесь жило не одно поколение Брозиных.

Недостаток исторических материалов иногда можно восполнить воспоминаниями старожилов. Они сообщили о последнем владельце Конотопа немало любопытных сведений.

К примеру, если у кого из местных жителей корова пропадала, шли к нему, и он говорил, что бери у меня, а потом за нее отработаешь. Человек он был неплохой, не отказывал людям, помогал. А вот жена у него упрямая была. С ней Николай Брозин жил плохо, часто супруги скандалили. И что интересно, во время этих домашних ссор, как потом рассказывал его повар Ефим Шаруха из Гридней, она тарелки, посуду бьет, а он сидит себе на кухне и говорит: «Пусть бьет. Она побьет, а потом покупать будет». Так и случалось. И не отсюда ли тот кусок сковородки, что я нашел на развалинах имения, может и он тоже «отголосок» тех бурных событий, которые происходили в этой семье?

В конце концов, они разошлись. Николай Брозин построил ей домик в деревне Дворища, где она и жила. Одной из причин их неудавшейся семейной жизни, на мой взгляд, было то, что у них не было детей.

Когда началась революция, стали устраивать погромы помещичьих имений. Николай Брозин, переодевшись в обычную крестьянскую одежду, ушел в Киев торговать, по одной версии конфетами, а по другой — сигаретами. Когда кто-то из его бывших земляков его узнавал и к нему подходил, он был этому рад. Расспрашивал о делах и только лишь просил, чтобы никому не говорили, что его видели. Скорее всего, Николай Брозин в Киеве и прожил остаток своей жизни.

Василий Чайка, фото автора и из открытых интернет-источников