Можно бесконечно долго читать о войне, запоминать даты, главные и второстепенные сражения, имена отважных полководцев, но весь ужас от пережитого современниками тех событий испытываешь тогда, когда узнаешь о личных трагедиях. В особенности, детей.

Мне 14 лет, и я не знаю, что такое война. Нет, конечно, я имею представление об этом явлении, но чтобы вот так, — в страхе за свою жизнь, под свистом пуль, с постоянными мыслями о еде, которая ценнее золота, — нет, к счастью этого испытать мне не довелось. Но такая нелегкая участь выпала на долю многих ребят, которые родились в 30-х — начале 40-х годов прошлого века.

Среди тех, кто испытал на себе пресловутый «немецкий порядок» на оккупированных территориях, брат и сестра Иван Шпаковский и Мария Пашковская.

Шестилетний Ваня и двухлетняя Маша росли в обыкновенной советской семье. Родители, как и их односельчане из деревни Дубновичи Пинского района Брестской области, сеяли хлеб, заготавливали сено, выращивали домашний скот и работали на благо родины. Дети росли в любви и заботе. В размеренную жизнь героев моего рассказа вмешался нацизм. Гитлеровцы оккупировали Пинский район в первые месяцы после своего вероломного нападения на СССР. А вместе с ними пришел террор.

Иван Федорович и Мария Федоровна уже давно живут в Наровле. Иван Шпаковский рассказал историю своей семьи   школьникам, когда те пришли поздравить его в преддверии Дня Победы.

В 1943 году, перед Пасхой, утром он услышал плачь матери. Оказалось, что немцы окружили Дубновичи, людей согнали в центр села, чтобы вывезти на принудительные работы в Германию. Тех, кто оказывал сопротивление, убили. Деревню сожгли дотла.

Везли их в товарных вагонах, как скот, без каких-либо маломальских удобств. В лагере в Германии педантичные фашисты их помыли и отправили в западную часть страны. Семью Ивана и Марии распределили к разным «хозяевам». Мальчик вместе с бабушкой жил у одного, старшие брат и сестра — у другого, а все остальные — у третьего. Иначе, чем рабством, это не назовешь.

Каждый бюргер относился к узникам по-разному. Одни издевались, как например, немец, у которого находились родители Ивана Федоровича. Им, в прямом смысле, приходилось работать под дулом ружья: за проступок или неповиновение грозила смерть. Все это время вместе с ними была маленькая Маша. Когда дедушка ослаб и не смог работать, его отправили в город. После окончания войны он так и не нашелся.

Однажды старшие брат с сестрой лущили фасоль. В помещении было очень холодно. Брат пересел к окну, и вдруг в табуретку, с которой он встал, попала пуля.

Ивану и его бабушке повезло больше. Их «хозяин» испытывал немного сострадания к своим пленникам. Он заставлял много работать, но зато хорошо кормил. Иван Шпаковский помогал ему убирать с полей сахарную свеклу. У этого бюргера была дочь такого же возраста, как Иван. Хозяин не препятствовал ее общению с маленьким работником с востока. Немецкая подружка предложила ходить Ивану вместе с ней в школу, но он, побывав там несколько раз, отказался, так как в школе над ним издевались.

Когда союзники освободили узников, семья Шпаковских оказалась в американской зоне оккупации Германии, в городе Бинда. Перед ними стоял выбор: ехать в США или в Австралию. Они знали, что их деревня сожжена, но бабушка сказала: «Едем домой на «попелок». И Шпаковские возвратились на малую родину.

Впереди их ждали холод, голод. На плечи каждого, кто мог хоть как-то работать, легла ответственность по восстановлению народного хозяйства. Рядом с взрослыми трудились и дети. Мария Федоровна, ввиду малолетнего возраста, мало помнит все те страшные события, которые ей пришлось пережить. А вот Иван Федорович, даже спустя столько лет, не может сдержать слез — память бередит душевные раны.

Мне 14 лет, и я не знаю, что такое война… За это я благодарю всех тех, кто отвоевывал Победу на полях сражений, ковал ее в тылу. Цена миллионов потерянных жизней — мирное небо над нашей страной. А значит, их жизни бесценны!

Богдан Ураков, фото из архива редакции