Наследие чернобыльской катастрофы — это огромные площади загрязненных земель, отселенные деревни, сломанные судьбы. Александр Лукашенко как в первые годы своего президентства, так и сейчас регулярно посещает Гомельщину. Особое внимание Президент уделяет Полесскому государственному радиационно-экологическому заповеднику. В этом выпуске YouTube-проекта БЕЛТА «По факту: решения Первого» мы расскажем, как наблюдают за радиационной обстановкой, каких лошадей разводят в заповеднике и зачем пчеловодам «бигуди».
Когда появился Полесский государственный радиационно-экологический заповедник
Полесский государственный радиационно-экологический заповедник организовали через два года после чернобыльской катастрофы — в 1988 году. Он расположился в белорусской части зоны отчуждения на территории трех наиболее пострадавших от аварии районов Гомельской области: Брагинского, Наровлянского и Хойникского.
«В те далекие времена, когда я приехал на втором году своего президентства сюда, люди были запуганы. Многие на этом делали политику, они уже за границей сидят (жили на зарубежные гранты). Они съехали, а люди остались жить», — сказал Президент в июне 2017 года, посещая Полесский государственный радиационно-экологический заповедник.
«За эти 20 лет очень многое изменилось. Здесь люди живут, как и во всей Беларуси. Это самая большая для меня радость, один из результатов этого президентского периода — то, что сделал белорусский народ. Он не просто сохранил, он вернул к жизни эти территории. Это главный результат», — уверен Александр Лукашенко.
По поручению Президента в заповеднике создали экспериментальную базу. Это животноводческая ферма, опытный плодовый сад, пчелопасеки, питомники для выращивания посадочного материала, участки по деревообработке.
Что изменилось в производстве древесины в заповеднике
В заповеднике три цеха деревообработки. Наша съемочная группа побывала в хойникском. Николай Медведев работает здесь с 1997 года. Рассказывает: за это время производство сильно изменилось. Сначала древесину перерабатывали только для собственных нужд. Потом начали продавать излишки.
«Сначала, можно сказать, не переработка была, а так — баловство. Начинали с 30 кубов. Потом потихоньку наращивали объемы. На сегодняшний день перерабатываем около 700 кубов в месяц. Основной покупатель — это Россия, куда мы отправляем около восьми-девяти машин в месяц. Это порядка тридцати кубов», — отмечает мастер цеха деревопереработки Полесского государственного радиационно-экологического заповедника Николай Медведев.
В цехе увеличили количество рабочих мест. Сейчас в штате 24 человека. Половину наняли в прошлом году. Перерабатывают в основном сосну. Получают обрезные и необрезные пиломатериалы.
«Сначала у нас была только рамная пилорама. Потом дисковая, которая морально и материально старела. Поэтому мы купили одну «ленточку». В прошлом году установили еще один станок и увеличили переработку», — рассказывает мастер цеха деревопереработки.
Николай Медведев — местный житель. Когда произошла авария на ЧАЭС, ему было 19 лет. Служил в армии. Там и узнал про трагедию.
«Мы пытались переехать. Ездили в Россию, но потом вернулись обратно. Дома всегда лучше. Изначально старались не есть то, что выращивалось здесь, а покупали привозное. Тут в магазин приходишь и как будто за границей оказался — столько всего там. Изобилие по сравнению с тем, где мы были», — вспоминает Николай Медведев.
Как в заповеднике осуществляют радиационный контроль
Вся продукция, которую производят в заповеднике, проходит строгий контроль. Древесина — не исключение. Проверяют и сырье, и готовый продукт.
«У нас есть аккредитованная лаборатория спектрометрии и радиохимии, где происходит отбор проб лесопродукции, измерение удельной активности цезия. Потом выдается заключения для дальнейшей реализации. Первоначально люди выезжают на определенную лесосеку, берут пробы с модельных деревьев. Измеряют на спектрометре. При соблюдении норм содержания цезия дают разрешение на вывоз продукции. При высоком содержании цезия продукция с лесосеки не вывозится», — поясняет заведующий отделом радиационной безопасности и режима Полесского государственного радиационно-экологического заповедника Николай Деменковец.
26 апреля 2001 года Александр Лукашенко посетил с рабочей поездкой пострадавшие от аварии на Чернобыльской АЭС районы. Президент пообщался с персоналом станции радиологического наблюдения.
«Для контроля внешнего облучения у нас каждый сотрудник снабжается дозиметрами-накопителями. Ежеквартально происходит считывание дозы накопления. Отдел радиационной безопасности следит, чтобы не превышались дозы, установленные Минздравом для персонала. Для персонала установлена доза пять миллизиверт. За прошлый год у нас ограниченная доза сотрудника радиационной безопасности на предварительном обследовании территории составила 2,32 миллизиверта», — отмечает Николай Деменковец.
Контролируется и доза внутреннего излучения. На специальном приборе — спектрометре. Он определяет содержание радионуклидов в организме человека.
«У нас в отделе имеется данный спектрометр. Персонал Хойникского участка проходит обследование в Бабчине на спектрометре, персонал Наровлянского и Брагинского участков — в период периодического медицинского осмотра», — подчеркивает Николай Деменковец.
Особенность заповедника — мозаичность выпадения осадков. В почве находится большее количество радионуклидов. На выезде техника проходит специальный контроль загрязнения. При превышении машину отправляют на мойку. Одежду стирают в пунктах санитарной обработки.
«Для наблюдения за радиационной обстановкой у нас на каждом участке имеются реперные точки. Ежедневно измеряем и контролируем мощность дозы. На данной точке в Бабчине сейчас доза гамма-излучения составляет 0,42 микрозиверта в час. Хотя это точка находится на внешнем периметре заповедника, это доза в два раза больше, чем норма для Беларуси», — добавил заведующий отделом радиационной безопасности и режима.
Чем ближе к эпицентру аварии, тем выше мощность излучения. Ученые исследуют окружающую среду.
Сколько меда собирают на пасеке в Полесском радиационно-экологическом заповеднике
В заповеднике занимаются и пчеловодством. Одна из первых пасек появилась в 1991 году. Начинали с пяти пчелосемей. При входе на пасеку — необычный улей. Подарок Президента. Места для пчеловодства выбирали тщательно. Вокруг должна быть безопасная территория.
Лесник Полесского государственного радиационно-экологического заповедника Сергей Красовский рассказывает, что «рентабельность» пчелы не должна превышать три километра. Если пчелы вылетают на большее расстояния, то и приносят меньше. В заповеднике делают самый разный мед: липовый, акациевый, гречишный…
В прошлом году с одной пчелосемьи на этой пасеке собрали 26 кг меда. Специалисты говорят: надо слышать пчелу. Она сама подскажет, как и что нужно сделать.
А еще в прошлом году мед из заповедника начали продавать в Минске. В интернете эта новость шума наделала немало. Одних волновало, безопасен ли продукт с загрязненной территории. Другие торопились голосовать рублем и скупали товар.
«К нам приезжает ветлаборатория, берет пробу. Когда нам дают заключение, мы берем пропуск и только потом вывозим продукцию. Так что можно смело брать и не бояться», — заверяет Сергей Красовский.
Кстати, пасеку посещал и Александр Лукашенко в апреле 2021 года. Глава государства выразил уверенность, что это направление можно еще дополнительно развивать, есть большой неосвоенный потенциал. В завершение посещения пасеки Александр Лукашенко продегустировал местную продукцию.
Что еще делают на пасеке заповедника
В заповеднике не только получают мед, но и выводят пчелиных маток. Закупают только племенных. Они отличаются миролюбивостью, яйцекладкой и медопродуктивностью.
«Пасека была образована в 2019 году. Образовалась она как матковыводная. Именно для того, чтобы обеспечивать свои пасеки более продуктивными матками. У нас в наличии 37 пчелосемей. В прошлом году вышло на семью 35 кг меда», — рассказывает лесник Полесского государственного радиационно-экологического заповедника Геннадий Данченко.
Выведение пчеломатки — процесс трудоемкий и небыстрый. Требует особых навыков и внимания.
«У нас есть прививочная рамка, куда мы переносим личинку. У нас должна быть рамка именно с той семьи, с которой мы хотим перенести личинку. После этого рамку с привитой личинкой ставим в семью-воспитательницу, где пчелы отстраивают маточники для рождения новой матки, — знакомит с тонкостями процесса Геннадий Данченко. — Через 11 дней мы ставим колпачки — в народе их называют «бигуди», — чтобы первая матка, которая выйдет, не могла уничтожить будущих маток-конкурентов. Потому что это случается. Мы проверяем яйцекладку матки. Если матка отложила яйца, расплод появляется. После этого матка считается плодной».
Почему Лукашенко поручил заниматься коневодством в заповеднике
Тогда же, в апреле 2021 года, в Полесском радиационно-экологическом заповеднике Александр Лукашенко посетил конеферму, ознакомился с организацией работы по разведению и выращиванию племенных лошадей. Главу государства заверили, что в целом это перспективное направление для этой местности, но есть некоторые особенности. В частности, нужно дополнительно изучить возможности для расширения кормовой базы.
В целом коневодством в заповеднике занимаются с 1996 года. Это было поручение Президента. Сначала закупили 60 голов разных пород. Теперь здесь только русские тяжеловозы.
«Это самая мелкая из тяжеловозов. Она неприхотливая, выносливая и очень хороша для села. По хозяйству такая лошадь может все. Поэтому мы приняли решение заниматься только этой породой», — рассказывает ведущий зоотехник Полесского государственного радиационно-экологического заповедника Елена Болдырева.
В Беларуси только три племенных хозяйства, которые занимаются разведением этой породы. Сейчас в хозяйстве 450 голов. Каждый год более 80 продают.
«Самое главное — уход, содержание, кормление. И любовь к лошадям. Нужно, чтобы летом они больше времени проводили на пастбище, питались травой. А зимой — чтобы было вдоволь сена, немножко овса. И эта лошадь выдержит все», — уверена Елена Болдырева.
В следующем году исполнится 40 лет со дня чернобыльской катастрофы. Еще несколько десятилетий назад казалось, что это мертвые земли. Но со временем стало понятно: при правильном подходе их можно и нужно вернуть к жизни. Президент требует развивать Полесский радиационно-экологический заповедник.
