Добыча железа в нашем районе началась с наступлением «железного века» — в середине первого тысячелетия до нашей эры, когда человек научился поднимать температуру в печи до 1560 градусов при которой плавилось железо. Оно у нас было буквально под ногами. О нем говорят и различные топонимы — Рудня (деревень с таким названием несколько), урочище Рудица, реки Железница и Рожавка и др.

Разведанные учеными запасы железной руды только в районе Рожава исчисляются более чем 120 тысяч тонн металла. Кстати, найти руду нашим предкам не составляло труда. Если в водоеме, а это, как правило, болото, «ржавая» вода, то там и руда. Поэтому и руду называли болотной. Хотя выходы болотной руды есть и вдоль берегов рек. Например, в урочище Боровица, как у нас говорят, за «Стойлом», имеется такой выход руды. И если бы его здесь не было, то Припять значительно срезала бы свой путь по направлению к Конотопу.

Окрестности деревни Рожавы буквально в прямом смысле слова усыпаны крицей. А в Мальцах даже сохранилось предание о том, что тут делали сабли для казачьих отрядов Богдана Хмельницкого. Так что Мальцы и Рожава вполне подходящие места для изготовления оружия.

Во второй половине 18-го века начинается экономический подъем, освоение природных богатств, в том числе и запасов болотной руды. Особенно славились изделия Демидовской мануфактуры, где производили элементы сельхозинвентаря — сошники, лемеха и ножи для вспахивания целины. Последние засушливые годы обнажили масштабы производства, которое было в Демидове в 18-м веке. Длинная — в несколько сот метров — дамба перегораживала Словечно, а с помощью трех (!) шлюзов регулировалась подача воды на колеса, что стояли в ставе на реке и приводили в движение механизмы мануфактуры. На мой взгляд, это было одно из крупнейших производств на территории Беларуси (на фото).

В конце 18-го века уровень производства железа стал стремительно сокращаться, и в начале 19-го прекратился совсем. Проезжающий в начале 19-го века по дороге из Мозыря до Чернобыля русский путешественник А. Башняк видел заброшенную фабрику по переработке руды в Тешковской Рудне. Она находилась на Словечно, около добротной водяной мельницы. Остатки оборудования еще валялись вокруг, потому что, как узнал путешественник, ее закрыли три года назад, но здание еще не развалилось. Руду туда завозили со всей округи. «Я еще увидел, — говорит Башняк, — кучу этой руды возле корчмы, и руда показалась мне очень хорошей, но я так и не сумел узнать, почему производство остановилось». Одна из причин в том, что к этому времени наши мануфактуры с ручным трудом уже не могли выдержать конкуренции с европейскими заводами, где получали более качественное и дешевое железо, которое по рекам в виде уже готовых изделий поставлялось на Полесье.

Наступивший кризис остановил добычу железа. На месте покинутых кузнечных ставов построили водяные мельницы, которые, в основном, просуществовали до середины 50-х годов XX века. А затем и ставы пришли в запустение. Полешуки, проходя мимо мест, где некогда, как говорится, жизнь «била ключем» на протяжении десятков лет, тяжело вздыхали и говорили про себя: «Ни куе, ни меле». Так появилась часто употребляемая в нашей местности поговорка.

Василий ЧАЙКА, фото автора